Работа по подготовке Манифеста - основного политического документа Комитета Освобождения Народов России началась сразу же после встречи генерала Власова с Гиммлером 16 сентября 1944 г. Проект документа составлялся исключительно русскими, главным образом, бывшими советскими гражданами из числа наиболее подготовленных (научно, политически и идеологически) преподавателей школы пропагандистов в Дабендорфе.Согласно сохранившимся сведениям основными авторами проекта Манифеста являлись: Н.В.Ковальчук, А.Н.Зайцев (Артемов) и Н.А.Нарейкис (Троицкий). Двое последних избежали репатриации и их личные воспоминания легли в основу послевоенных исторических исследований. Однако, сведения и трактовка событий приводимые этими авторами различны.

Так, А.Н.Зайцев пишет:
«Свидание Гиммлера с Власовым произошло 16 сентября 1944 года, а в конце месяца начальник Отдела пропаганды генерал Г.Н.Жиленков собрал у себя трех человек: своего помощника, редактора газеты «Заря», русского писателя и журналиста Н.В.Ковальчука (с Украины), своего сотрудника по делам печати Н.А.Нарейкиса и меня. Нам было сказано, что нужно составить политический документ КОНРа, который, по желанию Власова, должен называться манифестом, а не декларацией, и содержать в себе некое «историко-философское» введение, программу и призывы.
Жиленков предложил тут же, до обеда, написать тексты трех разделов документа: Н.В.Ковальчуку - вводную часть, мне - программную, Н.А.Нарейкису - заключительную, призывную. Но мы уговорили его отпустить нас до следующего утра.
Над своей программной частью я сидел долгим вечером со стенотиписткой (моя невеста, ныне жена), отыскивая нужные формулировки в накопленных материалах, печатая и перепечатывая варианты. Утром поехал к Жиленкову, думал давать пояснения, но он, чем-то занятый, взял у меня отработанный текст, поблагодарил и отпустил меня. Больше я к этому касательства не имел до лбсуждения всего Манифеста на собрании членов КОНР 12 ноября, за два дня до прокламирования его в Праге.
Тогда из окончательного текста Манифеста я увидел, что Жиленков не просто редактировал мой проект, но и подверг его некоторым переработкам. Так, я разбил программу на три раздела, группируя пункты по значимости; он, как опытный пропагандист, упростил все до 14 пунктов, и это было лучше. Он расширил первый пункт на «государственную самостоятельность» народов (я ограничивался более общим «самоопределением»). Он нашел удачное слово «действительный», которое вставил в ряд пунктов (1,4,5,10,11): «действительное право» на национальное самоопределение, на свободный труд, на бесплатное образование... Это било по ложным посулам большевиков. Бесспорно, Манифест был окончательно отработан Жиленковым с привлечением научных сил КОНР или немецких друзей, но я не знаю их.» (А.Артемов У истоков Пражского Манифеста // Посев, 1996, № 6, с-57.)
Троицкий Н.А. описывает события следующим образом.
«В один из осенних дней генерал Жиленков пригласил меня к себе в дом, в котором он проживал. Стоял хороший погожий день. Мы вышли из дома в сад, где ожидал А.Н.Зайцев. Жиленков вышел со своим адъютантом Н.В.Ковальчуком и, приветствуя нас троих, сказал, что он поручает нам создать документ, характеризующий освободительное движение, который, видимо, будет назван «Манифестом». Жиленков, шутя, добавил, что вы втроем не будете выпущены отсюда до тех пор, пока документ не будет написан. - Еду вы получите здесь же, - сказал, улыбаясь, Жиленков и вышел. Я знал, что Ковальчук по каким-то неведомым мне причинам, не скрывал весьма отрицательного отношения лично ко мне. Почти тут же Ковальчук вышел, и мы остались с А.Н.Зайцевым /Артемовым/ вдвоем. Александр Николаевич сказал мне, что он, не имея никакой документации, писать о проекте Манифеста не сможет. Мы поговорили некоторое время и увидели, что никакой совместной работы вдвоем быть не может. Я подощел к стоящему столу, взял бумагу и, думаю, что примерно в полтора-два часа сделал набросок того, что перемалывалось в дискуссиях, встречах, мечтах, т.е. то, что неотступно сопутствовало каждому из нас в нашей жестокой, но целиком устремленной жизни.
В обед вышел Жиленков и спросил: - Ну, как дела? А.Н.Зайцев кивнул на меня и ответил Жиленкову, что он что-то написал.
Мы вошли в дом. Жиленков сел за письменный стол. Справа от него, уткнувшись в плечо, был Ковальчук, а слева в той же позе Зайцев. Я отошел в сторону и сел на диван. Жиленков внимательно читал. Закончив, он произнес: - Превосходная передовая! Вскоре, переговорив с нами, Жиленков нас отпустил.
Никаких программных заявлений о сущности Манифеста Жиленков нам не дал. То, что пишет сейчас А.Н.Зайцев, о каких-то разделах будущего документа Ковальчуку, Зайцеву и Нарейкису в этот день дано не было. Возможно, что где-то и когда-то Жиленков об этом и говорил, но мне лично об этом ничего не известно. Кроме того я не знал, что на следующий день мы, якобы, разработали основные материалы к Манифесту и сдали их Жиленкову. Больше того, примерно через две недели после этого события, происшедшего в квартире Жиленкова, я встретил А.Н.Зайцева в Дабендорфе, где А.Н. на ходу спросил меня о Манифесте. Я ответил, что я ничего не знаю, так как был занят другими поручениями и полагал, что все делается в окружении Власова, т.е. в генералитете и среди ряда ученых, которые привлечены были для разработки этого документа. Если внимательно прочитать книгу Екатерины Н.Андреевой, то также можно увидеть несоответствие показаний А.Н.Зайцева, что частично проект Манифеста был сделан лично им и в какие-то странные сроки.
Я придерживаюсь того, что Манифест как таковой был разработан под личным руководством А.А.Власова, научных работников, членов Комитета и непосредственным исполнителем был действительно умный и способный Георгий Жиленков». (ксерокопия с машинописного подленника, подписанная Н.А.Троицким (начало июля 1995 г.). Экземпляр «Архива РОА» (Москва). Подленник находится в ГАРФе).
В связи с последним высказыванием Н.А.Троицкого целесообразно привести сведения сообщенные генералами Власовым и Жилинковым на допросах  в тюрьме. Так, на закрытом судебном заседании, состоявшемся 31июля-1августа 1946 г. на вопрос В.В.Ульриха-председателя суда, адресованный Жиленкову, не является ли он автором Манифеста, тот ответил: «Для разработки манифеста была создана редакционная комиссия, председателем которой был избран я. Участие в подготовке проекта манифеста КОНРа принимали: Малышкин, Трухин, Закутный, Ковальчук и Зайцев. Я лично принимал активное участие в отработке проекта манифеста» (Колесник А. РОА-власовская армия. Судебное дело А.А.Власова. Харьков, 1990, с-57). А.А.Власов, на допросе 25 мая 1945 г. показал, что составителями Манифеста были; он,  Малышкин, Трухин, Жилинков и Закутный (Катусев А.Ф.,Оппоков В.Г. Движение, которого не было // Военно-исторический журнал, 1991, № 9, с-45)
Положение о коллегиальной работе над Манифестом, упомянутое А.Н.Зайцевым и Н.А.Троицким подтверждаются воспоминаниями начальника Личной канцелярии Власова полковника К.Г.Кромиади. В одной из своих статей, он пишет:  «Выработку текста Манифеста Власов поручил самым подготовленным лицам Дабендорфовской школы. В ней приняли участие научные, политические и идеологические силы из преподавательского состава. Группа работала организованно но каждый выполнял свое задание самостоятельно.
От времени до времени члены группы собирались для обсуждения проделанной каждым работы. Эти собрания, как правило сопровождались ссорами, спорами и обидами, но дело от этого не страдало» (К.Г.Кромиади. Пражский Манифест // Информ. Листок СБОНРа. Изд.СБОНР, 1973, №147 (декабрь), с-3-4). Далее он сообщает, что выработанный текст был препровожден генералу Власову, который прокоректировал документ и передал его на экспертизу. Для этой цели были созданы 2 комиссии в которые вошли научные и общественные деятели новой и старой эмиграции (примерно по 30 человек в каждой). Ознакомившись с текстом члены комиссий внесли в него свои поправки и одобрили Манифест. Дальнейшее развитие идей Манифеста было поручено Научному Совету КОНР, в состав которого входили  специалисты по  культурно-просветительным и социально-экономическим вопросам. Совет был разбит на ряд секций и насчитывал 100 членов.
О работе комиссий упоминает Штрик-Штрикфельд в книге «Против Сталина и Гитлера». Он отмечает, что над проектом работало «ряд комиссий». По его словам, на одном из заседаний экспертов, на котором он присутствовал, некоторые пункты документа  подверглись серьезному обсуждению. Так пункт 7 проекта Манифеста, например, предусматривал восстановление частной собственности, заработанной личным трудом, восстановление свободной торговли, признание частной хозяйственной инициативы. Большинство русских экономистов было несогласно с данной трактовкой вопроса. Они рекомендовали сохранить государственную монополию торговли (по советскому принципу). С этим соглашался и немецкий экономист, приданный комиссии в качестве советника. Свое мнение он обосновывал удобством, для Германии, торговать с Россией, через одну централизованную инстанцию. Однако, Власов придерживался другого мнения. Он считал, что в дальнейшем, при торговых отношениях с Англией, США и др. государствами, монополия внешней торговли, как большевистский принцип может стать «красной тряпкой для свободного предпринимательства» и оттолкнет от России свободные нации. Ему удалось отстоять свое предложение и после долгих споров, вопрос о монополии внешней торговли был снят (Штрик..с-353-354)
Законченный и принятый текст Манифеста был послан Гиммлеру для получения разрешения обнародывать его. Вскоре он был возвращен с указанием дополнить документ двумя пунктами; борьбой против евреев и пункт против «сил империализма во главе с плутократами Англии и США». Хотя оба пункта не входили в задачу Освободительного Движения, Власову пришлось включить в текст последнюю «поправку», тем более, что этот выпад можно было рассматривать и как отражение протеста против гитлеровского закабаления народов и как обвинение сталинской диктатуры. От первого требования он отказался, объяснив это тем, что Россия страна многонациональная и все ее народы равны между собой. Несмотря на уклончивость ответа, Гиммлер отдал распоряжение опубликовать Манифест.
Интересно отметить, что пункт о «плутократах» не остался незамеченным русской общественностью. Так на предварительном заседании Комитета 12 ноября, где был окончательно утвержден Манифест, это «дополнение» Гиммлера вызвало жаркие споры. Некоторые из присутствующих членов КОНРа настаивали на сокращении Введения и исключения пункта из документа. Лишь, жестская, не допускающая возражений констатация Жиленкова: «Это должно остаться», положило конец прениям. (Артемов А. У истоков Пражского Манифеста//Посев, 1996, № 6, с-58.)
Обнародывание документа было намечено на 14 ноября 1944 г. По предложению Жиленкова оно должно было состояться в славянском городе. Для этого важного для Русского Освободительного Движения политического акта был избран город Прага.

Для подготовки церемониала провозглашения Манифеста КОНРа 11-го ноября вечером из Берлина в Прагу выехал Президиум Организационной Комиссии -полковник Меандров и г-н Ж. в сопровождении восьми офицеров. К Президиуму был прикомандирован майор Отдела Безопасности.
12-14-го ноября Комиссия, совместнос германскими властями Богемии и Моравии, выработали «минутную программу» акта провозглашения Манифеста, и всего пребывания в Праге генерала Власова, членов Комитета и всех русских и иностранных почетных гостей.
13-го ноября в 23 ч.35 м. скорым поездом Берлин-Прага  в отдельно резервированных вагонах прибыли члены и кандидаты КОНРа, старшие офицеры РОА, сотрудники русской прессы и почетные гости из русской эмиграции.
Генерал Власов в сопровождении членов Президиума КОНР и своей свиты прибыл в отдельном вагоне, прицепленном к ночному поезду Берлин-Прага. Вагон по прибытии, был отведен на запасной путь, откуда к 8-ми часам утра подведен к парадному залу Пражского вокзала на пероне которого выстроился немецкий почетный караул. В 8 часов утра в вагон поднялись полковник Меандров, приветствовавший генерала от имени Оргкомиссии, а также представители германских властей. Комендант города - генерал Туссен, представился генералу Власову и проводил его и членов Президиума в отель «Алькрон», перед которым стояли парные немецкие часовые. К 9 часам в гостинницу прибыл генерал Кестринг.
В 10 ч. Генерал Власов в сопровождении одного из адъютантов и оберфюрера Крегера отбыл в Чернинский дворец с визитом к штатсминистру Франку. После 11-ти часов генерал вернулся в отель, а к часу дня отбыл в Бург-Хратчтн (Гратчаны ?), где в честь его и членов Президиума был устроен обед. Среди приглашенных гостей присутствовал чешский министр-председатель Кречи, с русской - генералы Малышкин, Жиленков, Трухин, Закутный, профессор Руднев и полковник Сахаров.
Остальные члены Президиума и Комитета, также как и все русские гости, к которым, обедали в клубе.
Генерал Власов по прибытии в Бург, был встречен германским и русским почетными караулами.

Провозглашение Манифеста состоялось 14 ноября 1944 г на заседании КОНРа устроенного в Испанском зале пражского замка. На церемонии присутствовали около 600 человек. Из высокопоставленных лиц с немецкой стороны; «Протектор» Богемии и Моравии Карл Герман Франк, представитель германского правительства обергруппенфюрер войск СС Вернер Лоренц. Гостями: президент  Эмиль Хаха, известные военные и гражданские деятели, чины Вермахта и войск СС: Кестринг, Хилгер и др., представители всех иностранных миссий, за исключением Швейцарского, не присутствовавшего «по состоянию здоровья», русские генералы -эмигранты: В.Бискупский - глава русских эмигрантов в Германии, А.Лампе - начальник Русского Общевоинского Союза (РОВС), генерал А.Туркул, атаман П.Н.Краснов и генерал-майор А.Г.Шкуро. Присутствовали также родственники русских офицеров и чинов добровольческих отрядов и многочисленные остарбайтеры. (Фрелих..с.173).
 Зал собрания был разделен на две части: в первой, за поставленными столами, заседал Комитет и его Президиум, а в остальной части стояли ряды стульев, на которых сидели русские и немецкие гости. Ни один немец к столам заседания не подходил и для выступления представителей германского правительства была устроена отдельная трибуна. Члены Комитета входили в зал через отдельную дверь. Появление членов Президиума было встречено стоя.
В 14 ч.55 мин. Все члены Комитета и Президиума заняли свои места. В 15.00 в дверях зала появился генерал Власов. По правую руку от него был обергруппенфюрер Лоренс, по левую штатсминистр Франк. Встреченные при входе полковником Меандровым и г.Ж. генерал и немецкие сановники проследовали среди рядов стоящих гостей к своим местам, находившимся в первом ряду, справа.
Заседание Комитета открыл старейший его член проф. С.М.Руднев, сказавший короткое вступительное слово и передавший, с одобрения всех присутствующих, председательствование ген. Власову, который и занял председательское место. Справа от него сели генералы Трухин и Жиленков, слева Малышкин. За креслом генерала Власова встали его адъютанты, полковники Поздняков и Сахаров.
Генерал Власов предоставил слово министру Франку, как хозяину, оказавшему КОНРу гостеприимство. Франк приветствовал от имени Праги и государственного министерства Богемии и Моравии генерала Власова, КОНР и всех русских гостей. После него, от имени немецкого правительства выступил с приветствием обергруппенфюрер Лоренц. Свою речь он закончил словами: «Господин генерал, я приветствую Вас от имени имперского правительства, как друга и союзника в борьбе против большевизма». (Борьба. 1948, №15 (ноябрь), с-18-19.После Лоренца к присутствующим в зале обратился с вступительной речью генерал Власов.
После генерала Власова выступил генерал Ф.И.Трухин. По окончании выступления генерала Трухина, состоялись выборы президиума Комитета. Голосование производилось путем открытого поднятия делегатских билетов. Результаты объявил профессор Руднев (Очерки к истории ОДНР. Изд.СБОНР,1965, с-87).После оглашения результатов выборов, генералом Власовым был зачитан Манифест.
В заключении Власов произнес еще несколько слов благодарности министру Франку, чешскому правительству, а также поблагодарил за помощь капитана Штрик-Штрикфельда. Последние слова не входили в «минутную программу». Желая поблагодарить и Председателя Чешского правительства, произнес следующую фразу: «Благодарю и Вас, господин Председатель, простите - имя я Ваше забыл». Последнее высказывания трактуют по разному. Некоторые считают, что это действительно забывчивость генерала, вызванная волнением, другие усматривают в этом сознательный, политический ход. Тем самым он хотел показать свое негативное отношение к временным,  марионеточным правительствами, созданным немцами.
Акт провозглашения Манифеста закончился в 16 ч. 53 мин.
 Телеграфные приветствия поступили от Гиммлера, Риббентропа и нескольких германских генералов.
В тот же день, в 19.00 министром Франком, во дворце Чернин, был устроен банкет для 60 немецких и русских руководящих лиц и собрание в Автомобильном Клубе для всех прибывших в Прагу на обнародывание Манифеста, организованное Германским Государственным Министерством. Оба вечера были обставлены необычайно торжественно, с учетом русских обычаев и традиций.
В 23.00. на общий банкет, прибыли  Власов,Франк, и другие высокопоставленные немецкие гости. Как почетные гости присутствовали: генералы Ф.И  Трухин и Д.Е.Закутный. В числе приглашенных была и делегация из Японии, как союзника Германии. На концерте, состоявшемся на вечере выступили известнейшие артисты: немецкая кино актриса Марго Хэйлшер, оркестр под управлением дирижера Петера Кройдера и др. Впервые за время войны  публично исполнялись русская музыка и русские песни: «Красный сарафан», «Вечерний Звон», «Эх, полным-полна коробушка!». Была прочитана патриотическая поэма «Два кургана» Анатолия Бондаревского (Борьба. Изд. СБОНР, Мюнхен, 1964, № 70 (ноябрь), с-6.). Концерт закончился около 2-х часов ночи. (Дудин Л. Великий мираж. В кн. Материалы к истории ОДНР, Вып.2, изд.СБОНР, 1970, с.49-53). Покинув банкет генерал Власов в сопровождении членов Президиума КОНРа отбыл на вокзал и в специальном вагоне покинул Прагу. Все остальные члены КОНРа, гости и пресса выехали с утренним поездом.

Опубликованный в газете «Голос Народа» Манифест был подписан 37-ю членами КОНРа и 12-ю кандидатами в члены:
Председатель Комитета Освобождения Народов России
генерал-лейтенант А.Власов
Члены Комитета: генерал-лейтенант Ф.Абрамов; общественный деятель Г.Алексеев; профессор С.Андреев; проф.Г.Ануфриев; генерал-лейтенант Е.Балабин; общественный деятель Шамба Балинов; проф.Ф.Богатырчук; артист С.Болховский; полковник В.Боярский; рабочий К.Гордиенко; подпоручик А.Джапанов; генерал-лейтенант Г.Жиленков; генерал-майор Д.Закутный; капитан Д.Зяблицкий; обществ. деятель Ю.Жеребков; полковник Буняченко; полковник М.Меандров; доцент А.Зайцев; проф. А.Карпинский; проф. Н.Ковалев; журналист А.Лисовский; генерал-майор В.Малышкин; фельдфебель И.Мамедов; проф. И.Москвитинов; литератор Ю.Музыченко; рабочий Н.Подлазник; профессор С.Руднев; унтер-офицер Г.Саакян; доцент Е.Тензоров; генерал-майор Ф.Трухин; проф.А.Цагол; крестьянка Х.Цымбал; капитан И.Чанух; врач Ибрагим Чулик; обществ. деятель Ф.Шлиппе; Ф.Янушевская.
Кандидаты: поручик В.Дубовец; рабочий В.Егоров; журналист А.Казанцев; инженер П.Кумин; обществ.деятель Д.Левицкий; рабочий Я.Родный; инженер П.Семенов; проф.Л.Смирнов; проф.В.Стальмаков; проф.В.Татаринов; майор И.Тельников; солдат А.Щеглов.
В конце списка членов и кандидатов в члены КОНРа отмечалось: «Фамилии некоторых Членов и Кандидатов Комитета Освобождения Народов России не публикуются в связи с их пребыванием на территории СССР или в целях их личной безопасности».

 Более четверти столетия народы России боролись против ненавистной диктатуры большевизма. Но эта борьба была безуспешной лишь потому, что силы народов России были разрознены, что их революционные выступления оставались без руководства, не возглавлялись теми, кто выражал бы полностью народные чаяния. Лишь война дала возможность ведущим силам народов России вырваться из-под гнета сталинской тирании и найти условия, защищающие их от большевистского террора, дающие возможность провести огромную работу по сплочению антибольшевистских сил.
Расчет на внутреннее потрясение в СССР, на внутренний переворот, этот расчет, которые многие делали в начале войны, был вполне обоснован. Он оправдывался длительной общественной борьбой, борьбой внутри правящей большевистской партии, ростом националистических устремлений, наличием значительных оппозиционных элементов среди интеллигенции и общим недовольством народа. И если это внутреннее потрясение не произошло, то не в силу того, что расчет на него был неправилен, а в силу того, что переворот ошибочно предполагался, как стихийный.
Мы считаем неуместным и ненужным говорить сейчас о бывших возможностях. Речь идет о продолжении борьбы с большевизмом и о победоносном ее завершении. Для нас ясно, что эта борьба еще не решается теперешним расположением армий. Несмотря на продвижение Красной армии, сейчас обстановка для свержения большевизма более благоприятна, чем два года тому назад. Проходит искусственный патриотический угар, вызванный большевистской пропагандой, и люди начинают видеть преступные цели войны. Именно сейчас война обнаружила перед народами России свой не оборонительный, а захватнический характер. Тяжелое положение населения в СССР, рост его недовольства, борьба народов и стран, оккупированных Красной армией, за свою национальную и государственную независимость - все это является условиями, обеспечивающими нашу победу и свержение большевизма.
Но даже при этих разросшихся возможностях борьба народов России против большевизма невозможна без объединения всех сил, без сплочения народов России. Распыленность и рознь между антибольшевистскими силами - не усиливает позиций врагой большевизма, а ослабляет общий фронт борьбы против Сталина.
Поэтому, важнейшим условием нашей успешной борьбы против большевизма является создание центра, который способен объединить все антибольшевистские силы, который может координировать и дисциплинировать действия всех сил против их общего врага - большевизма.
Таким центром является Комитет Освобождения Народов России.
Комитет Освобождения Народов России выражает волю народов к единению, к совместной борьбе всех национальных антибольшевистских сил на всех участках.
Комитет Освобождения Народов России призван возглавить великое движение народов России к свержению сталинской тирании и к завоеванию прочного мира, свободы и благосостояния.
Ради спасения Родины мы пошли на честный союз с Германией. Мы занем, что помощь, которую предоставляет нам немецкий народ - сегодня единственная наша реальная возможность организовать вооруженную борьбу против большевизма. Во время моего свидания с государственным министром Гиммлером, в течение нашей длительной и сердечной беседы, протекавшей в духе взаимного понимания и касавшейся всех вопросов счастливого будущего народов России, я сказал:
«У нас общий враг. Благополучие наших народов - в победе над общим врагом. Наши народы не должны питать чувств ненависти друг к другу. Будущность и величие наших народов - в дружбе, в совместной борьбе и работе. Не время сейчас вспоминать ошибки и личные обиды. Кто старое помянет - тому глаз вон».
И всего лишь три дня тому назад я имел свидание с имперским министром иностранных дел господином фон-Риббентропом. Господин фон-Риббентроп также с полным пониманием отнесся к устремлениям Комитета Освобождения Народов России и заверил нас в полной своей поддержке.
Только врагам народов России и немецкого народа выгодны вражда и ненависть между этими народами. Сталину удалось искусственно разжечь эту ненависть. Она усиливалась ошибочным представлением, существовавшим у немцев о всех русских, как большевиках. Освободительное Движение Народов России показало немецкому и другим народам Европы, что народы России - враги большевизма.
Ненависть между народами России и немецким народом недолговечна. Она исчезнет, так как наш союз основан на исторической общности, на экономической и географической необходимости.
На основе доверия и общности интересов, на основе взаимного уважения немецкого и русского народов, с непреклонной волей к победе мы строим наше содружество. Сегодня мы можем заверить Фюрера и весь немецкий народ, что в их тяжелой борьбе против злейшего врага всех народов - большевизма, народы России являются их верными союзниками и никогда не сложат оружия, а пойдут плечо-к-плечу с ними до полной победы.
Своей кровью, пролитой на полях сражений и своим честным трудом народы России показали, что они являются непримиримыми врагами большевизма. Воля народов России к дальнейшим усилиям и к дальнейшей борьбе выражена в Манифесте Комитета Освобождения Народов России, который мы оглашаем сегодня перед всем миром.
(«Воля Народа», № 1, среда 15 ноября 1944 г.)